Слово стенгазета в русском языке сегодня – историзм, почти такой же, как астролябия или примус. Но, слава Богу, есть еще люди, которые хорошо помнят, что это такое, и готовы об этом рассказать.
В советскую эпоху органы печати (газеты и журналы) были государственными (частных не существовало): они принадлежали Коммунистической партии, Советам народных депутатов, Центральному Совету профсоюзов или еще каким-то общественным организациям, например, Союзу писателей СССР. Но, наряду с этим, в каждом уважающем себя учреждении существовала своя «малая печать». Организации побольше имели свои многотиражки (это были малотиражные газеты, а «много» в названии – потому что все же это было массовое издание – в отличие от стенгазеты).
Стенгазета же делалась в одном экземпляре. Но это тоже был орган руководства учреждения – парткома, профкома и комитета комсомола. Так обычно и указывалось под названием. В Белорусском государственном университете существовала своя многотиражная газета, тогда она называлась более точно, чем сейчас, – «Беларускi унiверсiтэт», а на каждом факультете с некоторой периодичностью (обычно примерно раз в два месяца) вывешивалась своя стенгазета. Была такая стенгазета – «Фiлолаг» – и на филологическом факультете, она красовалась (в старом здании на Красноармейской, там, где сейчас истфак) в длинном коридоре 2-го этажа. Это были расположенные «в стык» или «внахлест» листы ватмана, числом обычно от 3 до 5. На этих листах наклеивались напечатанные на машинке материалы, а также фотографии, рисунки и т.п. Особым искусством было оптимальным образом расположить эти материалы на ватманских листах: подогнать их друг к другу, согласовать с иллюстративным материалом, подать в удобном для чтения виде, отбить особыми линиями, снабдить подходящими заголовками и т.п. – то есть то, что называется сверстать газету. На факультете журналистики этому специально учат. И когда филфак, скажем, в 1967 году, располагался по ул. Красноармейской в одном здании с недавно отпочковавшимся от него журфаком, то профессиональное мастерство будущих журналистов сразу бросалось в глаза. Наш брат, филолог, учился всему на ходу.
Поскольку стенгазета подчинялась партийному бюро, то у нее был соответствующий, назначенный партбюро, куратор. В конце 60-х годов это был профессор (тогда еще доцент) Леонид Иванович Бурак, а чуть позже – профессор кафедры советской литературы (была такая!) Игорь Павлович Кохно. Надо сказать, что в университете ежегодно проводился смотр-конкурс стенной печати, и наша стенгазета регулярно занимала призовые места.
Материалы в стенгазете размещались в строго заданном порядке. На первом листе, кроме заголовка, была так называемая заставка: какой-то крупный рисунок, плакат или фотография, привязывающая выпуск стенгазеты к определенной дате или сезону. Потом шли официальные материалы: информации с заседаний Ученого совета факультета, отчеты профбюро, итоги сессии, вести с кафедр, рассказы о педпрактике и т.п. Честно говоря, эти материалы мало кто читал, потому что народная молва, так называемое «сарафанное радио», работало оперативнее и полнее.
Затем шли литературные материалы. И вот эти листы привлекали всеобщее внимание: после вывешивания стенгазеты возле нее еще несколько дней толпился народ. Для того, чтобы понять этот феномен, надо представить себе атмосферу 60-80-х годов. Никаких компьютеров, пейджеров, мобильников, смартфонов, социальных сетей, чатов и т.п. и в помине не было! Пишущие машинки были большим дефицитом, на любой сборник (даже ротапринтный, но долго объяснять, что это такое) – скажем, тезисов конференции или лучших студенческих научных работ – требовалось не только решение Ученого совета факультета, но и разрешение Главлита, а это стоило больших хлопот.
А студенту хотелось попробовать свои силы! Не только в литературном творчестве, но и в иных жанрах: верстке, фотографии, каллиграфии, рисунке… Да и взять интервью у знаменитости, рассказать о том, «как провел лето», поделиться впечатлениями от нового спектакля в Театре Янки Купалы – мало ли представлялось возможностей реализовать себя! И, главное, хотелось услышать оценку своего творчества, почувствовать, так сказать, общественный резонанс!
И постепенно вокруг стенгазеты стал складываться коллектив энтузиастов. Это были студенты как русского, так и белорусского отделений (а других тогда на филфаке и не было, что звучит сегодня невероятно! Зато на каждое отделение принимали в год человек 100, а то и 120! И это тоже выглядит невероятно. И при этом среди абитуриентов был конкурс!!!).
Короче, филфаковская стенгазета была в 70-80-е годы интеллектуальной отдушиной, средоточием культурной жизни факультета. Конкурировать с ней (а, может, и превосходить!) мог только «Славянский вечер», каждый год организовывавшийся кафедрой общего и славянского языкознания, сокращенно КОСЯ. Зрителей набивался полный актовый зал (на Красноармейской), места приходилось занимать заранее, люди стояли в проходах… Но это – отдельный разговор.
Итак, коллектив редколлегии никогда официально не утверждался (кроме редактора), он складывался стихийно. Хочешь – приходи, интересно – оставайся, всем найдется дело. Кто-то приносил стихи или прозаические опусы, кто-то помогал в оформлении, менее умелые вооружались ножницами и канцелярским клеем (другого не было! Где ты был тогда, ПВА?) и клеили материалы на строго размеченные места. А размечал их Владимир Александрович Карпов, сначала аспирант, а потом преподаватель КОСЯ. Карпов ходил с рейсшиной – большой чертежной линейкой в виде буквы Т. Он был гением верстки и никому не передоверял это занятие. Ну, а тем, кто не умел ни писать, ни рисовать, ни клеить, доставалось менее ответственное задание: бегать за угол в небольшой продуктовый магазин (там, где сейчас размещается парадный вход в БелТА) за немудреной снедью – потому что есть-то хочется всем, даже самым творческим людям. Работа над стенгазетой затягивалась до позднего вечера, пока вахтер не начинал грозно топать ногами и стращать милицией…
Кто заставлял этих ребят тратить свое время, портить глаза, выпачкивать рукава в гуаши и клее, рисковать не подготовленными к завтрашнему дню учебными заданиями? Я бы сказал – никто. Но на самом деле – та особая атмосфера, которая складывалась во время этих вечеров. Это была атмосфера взаимного уважения, доверия, сотрудничества и заинтересованности в общем деле. Я не смогу сейчас вспомнить всех, кто приложил руку, и голову, и сердце, к этому памятнику истории нашего факультета. Приносили свои материалы Женя Янищиц и Сергей Законников, ставшие потом крупными белорусскими поэтами. Одной из самых преданных помощниц была Лариса Мельникова, ставшая затем кандидатом наук, научным сотрудником Академии наук. Далее, был Дима Вариончик с белорусского отделения, уже тогда увлекавшийся теорией музыки и историей джаза. Сергей Шапран, выросший в прекрасного публициста и журналиста (это ему мы сегодня обязаны жизнеописанием Василя Быкова). Костя Куксо, еще учась в университете, имел славу профессионального шаржиста и карикатуриста (позже он эту славу оправдал на всесоюзном уровне, работая в газете «Известия»). Валера Лобко снабжал нас фотографиями, ими он тоже занимался профессионально (как ни странно, было у него еще одно увлечение – кактусы), а вообще-то он работал после окончания вуза научным сотрудником в нашей Академии наук. Другой Валера – Липневич – прославился текстом «Феномен Пипамезовского». Правда, при публикации Пипамезовского пришлось заменить на Филомезовского (уж слишком легко в этом имени прочитывались фамилии двух замдеканов – Пипченко и Лозовского и помощника декана Амелина). Это было творение почище Козьмы Пруткова! Вот одна из стилизаций – в духе Хлебникова – из этой подборки (слава Богу, она у меня сохранилась).
Студентамус
Со студентом студенталина
студентуют, студентально!
О деканностть, о стипайность,
О попранная деканативность!
Стипендовать?
А вы – стипендячить и стипендючить?
Нет – стипендюшеству и стипендятству!
О, мое стипендятко!
Студенечно,
Я могу быть стипенней,
стипендуя и стипендя,
что студентично.
Но деканушивость
стипендуйствует, деканя!
За студентаемость, за студентабильность!
…Со студентом студенталина
студентуют студентально!
Правда, скоро Валеру с факультета отчислили – то ли за неуспеваемость, то ли за непосещаемость… Но он рванул в Москву и там занялся, насколько я слышал, литературной деятельностью… Ну, я об этом когда-то уже писал в «Легендах и байках филфака». Любимец девушек Леня Подольский после БГУ уехал на Украину и стал там прекрасным учителем (а это ему принадлежала суровая эпиграмма: «Трэцi год не можам знiшчыць гэту самую Янiшчыц»). Таня Янчук, украшавшая нашу компанию, наверное, не случайно после окончания филфака пошла по издательской линии. Женя Махотин, скромный и обаятельный – и хоть следы его потом как-то затерялись, я уверен, что в жизни он не пропал. Прекрасно рисовавшая Лена Олешкевич, которая сейчас где-то в Италии… Таня Гаркуша, безропотно выполнявшая все поручения редколлегии – и судьба ее тоже потом еще не раз связывала с университетом… Конечно, мои воспоминания и впечатления выборочны. Но думаю, что те люди, которые были причастны к этому историческому феномену, его не забудут.
Стенгазета ушла из нашей жизни, как ушли пишущая машинка, телеграмма, галоши, пресс-папье… Но она оставила след в душе целого поколения. Это была важная часть духовной и культурной жизни факультета, формировавшая питательную среду для нашей будущей гуманитарной интеллигенции.
* * *
Юлия Клименкова,
главный редактор газеты «Слово»
В ДВУХ СЛОВАХ О «СЛОВЕ»
«Слово» — двуязычная малотиражная студенческая газета, распространяемая бесплатно на филологическом факультете БГУ, а также в электронном виде на сайте филфака и в официальной группе факультета «Вконтакте».
Инициатива создания газеты принадлежит студенческой организации — Пресс-службе филологического факультета, не так давно отпраздновавшей два года своего существования. Большой вклад в развитие газеты внесла ее первый главный редактор — Басалыга Елизавета, выпускница филфака 2017 года. Куратором проекта выступает заместитель декана филологического факультета по учебно-воспитательной работе и социальным вопросам Кричко Ольга Петровна.
На данный момент было выпущено уже четыре номера газеты, первый из которых датирован октябрем 2015 года — он посвящен 94-летию Белорусского государственного университета. Существует также спецвыпуск для абитуриентов филфака, где идет речь об известных выпускниках филологического факультета и их воспоминаниях о нем. Помимо того, к газете прилагается вкладыш «Флексия», который особенно актуален для первокурсника: именно оттуда «новобранец» сможет узнать, где в лабиринте филфака находится та или иная аудитория, сколько всего кафедр на факультете и другую базовую информацию.
Пресс-служба — глаза и уши факультета, поэтому в газете размещена самая разнообразная актуальная информация об университетской жизни студентов филфака, и все это, конечно же, приправлено творческой составляющей. Однако «летописью» филфака занимаются не только члены Пресс-службы, но и многие активисты факультета, желающие открыть в себе журналиста. Таким образом, газета создается студентами и для студентов. Мероприятия (факультетские и университетские), мнения студентов, полезные советы, знаменитые личности — все это можно найти в газете филологического факультета «Слово».