Домыслы и реальность при интерпретации творчества А. А. Блока
Когда я связался с редакцией альманаха «Дзьмухавец» и сообщил, что ничего не могу написать к очередному номеру, мне сообщили, вдруг заинтересует, что готовится большой раздел, посвященный сакральному 106-летнему юбилею с написания стихотворения «В октябре» А. А. Блока. Я удивился, но попросил все же выслать мне готовые материалы либо черновики.
Таким образом, передо мной оказались две статьи достаточно известных ученых – д.ф.н. Фёклы Достоевской и к.ф.н. Каси Прутковской. Прочитав эти труды, я счел нужным позвонить своему товарищу Каспару Кудяеву, так сказать, предупредить о готовящемся подлоге. К моему удивлению, он уже прочел эти две статьи, кроме того он уже подготовил рецензию. По нашему разговору я догадался, и, признаться, это меня долго мучило, что он поддался на хитроумные лжезаключения двух, позвольте сказать, недоученных-самородков. К сожалению, к сегодняшнему дню я не ознакомился с рецензией Каспара Кудяева, но по его словам могу сказать, что он вдарился в нечто психоподсознательное.
Я немедленно связался с редакцией альманаха, чтобы они предупредили выход раздела, поскольку он не то что неоднозначный, а полный фальши, надуманных фактов, плод бредового мышления и местами, вынужден признать, откровенная ложь. На искренние мои пожелания спасти альманах от неминуемого позора, мне ответили, что «Дзьмухавец» - лишь площадка для дискуссий, они не придерживаются никаких определенных теорий и отрицают всяческую цензуру, если, разумеется, нет ничего экстремистского. Слава святым, что Достоевская и Прутковская хоть не сыграли на этих расистских нотах.
Таким образом, единственное, что мне оставалось сделать – это написать свою рецензию, по прочтению которой всякий здравомыслящий человек не только усомниться в тезисах и выводах рецензируемых, но и сможет приблизиться к сути рассматриваемого стихотворения, да и в целом ко всему творчеству А. А. Блока.
Фекла Достоевская, некогда уважаемая мной однокурсница, начала терять свое научное лицо уже в аспирантуре, где работала над темой «Истоки образа Амон Ра при строительстве БАМа» [Минск, издательство «Миф. Общество. Архитектура», 1977г]. В своей статье «Миф и реальность в поэтическом мире А. Блока» она достаточно широко раскрыла мифологическую составляющую стихотворения «В октябре». Автор демонстрирует совершенные познания в области семиотики, в частности, предлагается логическое доказательство связи бурой лошади со смертью через тонкости мастей (бурая – есть нечто среднее между вороной и рыжей) и мифопоэтический календарь (тотемы месяцев Митра и Апам-Напат, которые выпадают на октябрь, белый конь скакун и Ворон соответственно). Однако все это не имеет никакого отношения к стихотворению Блока. Кроме того, лишь невежда может серьезно сравнивать вороную масть лошади с птицей.
Забитая лошадка бурая
Гуляет во дворе.
Следуя логике Ф. Достоевской, можно сделать два вывода: либо у Блока по Столице ходят лошадиные покойники, либо его Столица – и есть иной мир. Синий цвет действительно могут символизировать холод, даль, тьму, смерть. Однако творчество Блока, как и его фамилия, предельно просты. Если мальчик замерз и дрожит от холода, это лишь означает, что писавший эти строки А. Блок находился у потухшего камина. В крайнем случае, он описал утопленника, которого за определенную плату хранил у себя на квартире, пока родственники погибшего решали, какого размера саван заказывать – вровень или навырост. Хотя в строках «Вон – мальчик, посинев от холода, // Дрожит среди двора» явна отсылка к морозу 1904 года, когда даже в «Современнике» вышла общественно-политическая статья «Дети синеют на улице от мороза, а правительство бездействует в теплых дворцах». По переписке Блока можно убедиться, как глубоко засела эта горечь за мёрзнущих детей. Впрочем, ничто и не мешает нам предполагать, что во всех трех местах упоминания мальчика имеются в виду три совершенно разные вещи. Но я бы не рекомендовал додумывать, поскольку убедительных доказательств нет, то и не стоит строить теории подобно Ф. Достоевской или К. Прутковской.
В целом изложение Фёклы Достоевской недалекое, глупое, но не агрессивное. Автор нам дает право выбора, руководствуясь которым мы либо соглашаемся с галлюцинациями, либо трезво оцениваем ее подход. Что нельзя сказать об «ученом» Касе Прутковской, чья статья настолько авторитарная, что не удивлюсь скорому появлению как ее поклонников так и ненавистников. Самопровозглашенный кандидат наук, ученица Феклы Достоевской, она настолько ударилась в мистические, ритуальные дебри, что потеряла всякий смысл уже в первом абзаце своего сочинения. Признаться, я перечитывал ее статью не один десяток раз. «Ученая» использует такое громадное количество непонятной обывателю лексики, что это может означать одно из двух – либо всестороннюю осведомленность во всех вопросах мифопоэтики, что в принципе невозможно, либо попытка скрыть свою невежественность. Я лично склоняюсь ко второму варианту. Напомню, что в своей статье «Гипертекстуально-ритуальный дискурс поэзии А. Блока» Кася Прутковская сократила стихотворения «В октябре» до «опорных знаков» - 12 слова и словосочетаний. Это сделано отнюдь не из лучших для самого стихотворения и его прочтения побуждений, а для лучшего толкования самой Касей Прутковской, которая, видимо, неспособна изучать произведения такого объема в целом. Кроме того, преднамеренное сокращение стихотворения позволяет построить идеальную бредовую конструкцию, которую не разрушить изнутри. К несчастью, даже выбранные для удобной интерпретации моменты не позволяют заключить, что перед нами серьезный научный труд.
Здесь все те же образы, что использует Фекла Достоевская, ¬¬- синий мальчик, снежинка, стакан, запой, табак. Шамбала, Шиву, Рудра – только подумайте, чего только не нашла Прутковская. Единственное, что она умеет хорошо делать, пользоваться гипертекстом. Этот навык она развила для качественного увода сути научного исследования в угоду своих корыстных интересов или болезненного бреда.
Еще одна деталь творчества Каси Прутковской. Не в первый раз обнаруживаю подлог фактов, выдумки с ее стороны. Автор не считает нужным указывать источники своих «познаний». В частности молитва на открытие «окна поэзии». Неужели она не предполагает, что это настолько фантастический бред, поверить в который можно лишь по прочтении соответствующего источника.
Моя задача состояла в предостережении. Интерпретатор чего бы то ни было не в праве додумывать сверх меры. Я бы сказал, что фантазиям и домыслам не место в науке. В частности, оба автора увлеклись идеей про «иной» мир. Не стоит забывать, что А. Блок значительную часть сознательной жизни прожил в советской действительности, убедившись в которой должен был навсегда выкинуть мысли о переселении душ и прочей мистики. В то же время, стихотворение написано до социалистическо-материальных убеждений автора. Кроме того, Блок мог быть и агентом империализма и самого несуществующего Бога. Я тоже не люблю такие развилки, где можно принять несколько противоположных теорий, но уверен, что ученый должен идти доказательным путем, основываясь на письменных фактах. Я бы посоветовал придерживаться максимально близкого толькования. Если лошадка бурая, то она не мертвая, если лирический герой запил, то это не от встречи с Великими учителями, а он просто запил. «И крылья будут мне» - это символ сытой жизни, когда Блок грезил об утиных крылышках на собственном столе. Не придумывайте, уважаемые филологи, а читайте данный конкретный текст и несколько смежных, желательно того же периода. Хотя в случае с Ф. Достоевской и К. Прутковской всякая надежда на их научный рост или научное прозрение во мне иссякла.
Дамиан Беднецкий
Миф и реальность в поэтическом мире А. Блока. Фекла Достоевская
Гипертекстуально-ритуальный дискурс поэзии А. Блока. Кася Прутковская
Актуализация психоанализа применительно к поэзии Блока. Каспар Кудяев
Домыслы и реальность при интерпретации творчества А. А. Блока. Дамиан Беднецкий