Альманах "Дзьмухавец"
Нашы перакладчыкі

Дзмітрый Каралёў

Здравствуйте, дорогие читатели журнала «Дзьмухавец»! Мои переводы немецкой поэзии уже появлялись на этих страницах. Спасибо Римме Модестовне Ковалёвой, кафедре теории литературы и создателям журнала за возможность поделиться с другими тем, что показалось наиболее удачным. Однако в последние годы поэтические тексты с немецкого языка я перевожу редко. С 2000-х годов пытаюсь реализовать себя как исполнитель песен, преимущественно шансона и романсов. Основными сценическими площадками для меня стали актовый и читальный залы филологического факультета БГУ, который с 1997 года стал для меня вторым домом.

Случайно или нет, но первое, с чем я рискнул выйти на широкую публику, был французский шансон. Началось всё с «Опавших листьев» Ж. Превера и Ж. Косма, с песни, ставшей в СССР визитной карточкой актёра и шансонье И. Монтана. Потом были «Богема», «Мама» и «Вечная любовь» Ш. Азнавура, «Небо над Парижем» и другие душевные песни. Большую помощь в работе над текстами (перевод, произношение) мне оказала жена Юля, преподаватель французского языка. Не скрою, французское слово даётся нелегко. Как бы ни нравились тебе язык и песня, как бы долго и старательно ты ни учил текст, волнение и редкие выступления способствуют забыванию. Возможно, это обстоятельство и желание попробовать свои силы в переложении французских текстов на родной язык привели к появлению русскоязычной версии «Опавших листьев». Первые положительные отзывы придали мне уверенности. Если оригинальный текст «Опавших листьев» я освоил уверенно, то слова «Богемы» и «Мамы» с самого начала казались мне непреодолимой преградой. Так появились переложения этих песен на русский.

С «Богемы» в 2011 году началось моё сотрудничество с композитором, аранжировщиком и бардом Сергеем Антоновым, которое переросло в дружбу. Благодаря гитарному аккомпанементу и творческой поддержке Сергея я мог все эти годы выступать, и мы вышли из формата «капустников», проводимых в актовом зале филологического факультета БГУ. Важнейшими достижениями моего с Сергеем творческого союза на данный момент стали диплом фестиваля авторской песни «Платформа 2013 им. В. Грушина» в России (с песней «Богема» Ш. Азнавура и Ж. Планта) и звание лауреата фестиваля авторской песни «Большая бард-рыбалка 2014» в Беларуси (песня «Опавшие листья» Ж. Превера и Ж. Косма). В обоих случаях я выступал как исполнитель и автор перевода текста на русский язык. Традицией становятся наши с Сергеем Антоновым концерты в читальном зале филологического факультета. С 2013 по 2015 год мы провели уже три таких мероприятия.



Отдельная тема – переводы немецких текстов, воплощённые в песне. Пишу о них во множественном числе, хотя текст, собственно, один. Это раннее стихотворение Й.В. фон Гёте «Здравствуй и прощай», прекрасный образец любовной лирики. Перевод на русский появился ещё в 90-е годы; текст переписывался до тех пор, пока не устроил меня в полной мере. В 2012 году он был дополнен музыкой. Не могу сказать, что я её «написал» или «сочинил», скорее придумал. Получившийся романс «Как сильно сердце моё билось» понравился С. Антонову, мы не раз исполняли песню на концертах. Правда, из-за моего неудачного исполнения романс в 2014 на «Большой бард-рыбалке» не произвёл впечатления на жюри.

На немецкую авторскую песню я обратил внимание лишь недавно, и в этой области, думаю, ждёт ещё немало открытий. В 2014 году появился перевод песни Р. Мая «Я хотел петь, как Орфей». По-русски её, впрочем, так нигде и не спел: С. Антонов убеждён, что лучше всего она звучит на языке оригинала. Так и поём песни «лидермахеров» по-немецки. Только у М. Зибальда в «Любовь сильна» позволяю себе вставлять куплет с припевом в переводе на русский язык.

Моё увлечение средневековой песней связано с интересом к истории и исторической реконструкции. Песня – уникальный документ эпохи, живой голос истории. То, что, пусть даже в несколько изменённом виде, слова, ноты светской песни и имя автора могли сохраниться с XIII века, для меня – чудо, путешествие во времени в эпоху доблестных рыцарей, благородных дам, крестьян, трудолюбивых, мечтательных и чувствующих красоту.

Преподавание истории немецкого языка хорошо сопрягается с интересом творческим, а работа со средневековым текстом – ещё и дополнительный практикум по исторической лексикологии, грамматике и фонетике. Переложение текста песни немецкого автора XIII века Нейдхарда из Рюйнталя «Зима, где сила твоя?» на современный немецкий и русский языки было непростой задачей, но я увлёкся решением этого ребуса, вдохновлённый возможностью проникнуть в духовный мир средневекового человека. Исполнение песни на средневерхненемецком диалекте под аккомпанемент С. Антонова стало первым подобным, ни с чем не сравнимым опытом.

В отличие от песни Нейдхарда, где до рифмованного перевода дело не дошло, произведение анонимного французского автора XIII века «Крестьянин и соловей» довольно быстро обрело русскоязычную поэтическую форму. По стилю и духу оно ближе к народной песне, лёгкой и жизнеутверждающей. «Крестьянин и соловей» в большей степени перекликается со славянским песенным фольклором. В работе с текстом помогли Екатерина Злотина, коллега с кафедры романских языков, и Интернет (перевод на современный французский язык).

Тексты некоторых песен предлагаю вашему вниманию, дорогие читатели. Основной их особенностью, на мой взгляд, является близость к авторскому замыслу и незначительное число переводческих трансформаций. Кроме того, для меня было важно, чтобы текст хорошо ложился на музыку. Об остальном судить вам.

LES FEUILLES MORTES
(Jacques Prevert)

Oh! Je voudrais tant que tu te souviennes
Des jours heureux où nous étions amis
En ce temps-là, la vie était plus belle
Et le soleil plus brûlant qu'aujourd'hui
Les feuilles mortes se ramassent à la pelle
Tu vois, je n'ai pas oublié
Les feuilles mortes se ramassent à la pelle
Les souvenirs et les regrets aussi
Et le vent du Nord les emporte
Dans la nuit froide de l'oubli
Tu vois, je n'ai pas oublié
La chanson que tu me chantais.

C'est une chanson qui nous ressemble
Toi qui m'aimais et je t'aimais
Et nous vivions tous deux ensemble
Toi qui m'aimais, moi qui t'aimais
Mais la vie sépare ceux qui s'aiment
Tout doucement, sans faire de bruit
Et la mer efface sur le sable
Les pas des amants désunis.

Les feuilles mortes se ramassent à la pelle
Les souvenir et les regrets aussi
Mais mon amour silencieux et fidèle
Sourit toujours et remercie la vie
Je t'aimais tant, tu étais si jolie
Comment veux-tu que je t'oublie
En ce temps-là, la vie était plus belle
Et le soleil plus brûlant qu'aujourd'hui
tu étais ma plus douce amie
Mais je n'ai que faire des regrets
Et la chanson que tu chantais
Toujours, toujours, je l'entendrai!

C'est une chanson qui nous ressemble
Toi qui m'aimais et je t'aimais
Et nous vivions tous deux ensemble
Toi qui m'aimais, moi qui t'aimais
Mais la vie sépare ceux qui s'aiment
Tout doucement, sans faire de bruit
Et la mer efface sur le sable
Les pas des amants désunis.

Источник

ОПАВШИЕ ЛИСТЬЯ
(Жак Превер)

Вспомни, прошу, те счастливые дни,
Когда нас дружба с тобою свела.
Ярче, прекрасней казалась нам жизнь,
Солнце дарило нам больше тепла.
Опавшие листья сгребают уже.
Помню я … Ты мне это позволь!
Опавшие листья сгребают уже,
А с ними воспоминанья и боль.
И ночью забвения ветер
Приносит их из темноты.
Ты видишь: я не забыл
Ту песню, что пела мне ты.

Песню о том, как мы любили.
Ты – меня, а я – тебя.
Как вместе счастливо мы жили.
Я – для тебя, ты – для меня.
Незаметно жизнь разлучает
Тех, кто любит, разбивая мечты.
Шумит море, и волна набегает.
На песке влюблённых тают следы.

Опавшие листья сгребают уже,
И снова память во мне говорит.
Любовь моя тихая ещё со мной
И жизнь, улыбаясь, благодарит.
Как же могу я тебя позабыть?
Ты милой, любимой была.
Ярче, прекрасней казалась нам жизнь,
Солнце дарило нам больше тепла.
Ты нежной подругой была мне,
Я твой образ пронёс сквозь года.
И песню, что пела мне ты,
Не забуду я никогда.

Песню о том, как мы любили.
Ты – меня, а я – тебя.
Как вместе счастливо мы жили.
Я – для тебя, ты – для меня.
Незаметно жизнь разлучает
Тех, кто любит, разбивая мечты.
Шумит море, и волна набегает.
На песке влюблённых тают следы.

LA BOHÈME
(Charles Aznavour)

Je vous parle d'un temps
Que les moins de vingt ans
Ne peuvent pas connaître
Montmartre en ce temps-là
Accrochait ces lilas
Jusque sous nos fenêtres
Et si l'humble garni
Qui nous servait de nid
Ne payait pas de mine
C'est là qu'on s'est connu
Moi qui criait famine
Et toi qui posait nue

La bohème, la bohème
Ça voulait dire on est heureux
La bohème, la bohème
Nous ne mangions qu'un jour sur deux

Dans les cafés voisins
Nous étions quelques uns
Qui attendions la gloire
Et bien que miséreux
Avec le ventre creux
Nous ne cessions d'y croire
Et quand quelque bistro
Contre un bon repas chaud
Nous prenait une toile
Nous récitions des vers
Groupés autour du poêle
En oubliant l'hiver

La bohème, la bohème
Ça voulait dire tu es jolie
La bohème, la bohème
Et nous avions tous du génie

Souvent il m'arrivait
Devant mon chevalet
De passer des nuits blanches
Retouchant le dessin
De la ligne d'un sein
Du galbe d'une hanche
Et ce n'est qu'au matin
Qu'on s'asseyait enfin
Devant un café-crême
Épuisés mais ravis
Fallait-il que l'on s'aime
Et qu'on aime la vie

La bohème, la bohème
Ça voulait dire on a vingt ans
La bohème, la bohème
Et nous vivions de l'air du temps

Quand au hasard des jours
Je m'en vais faire un tour
À mon ancienne adresse
Je ne reconnais plus
Ni les murs, ni les rues
Qui ont vu ma jeunesse
En haut d'un escalier
Je cherche l'atelier
Dont plus rien ne subsiste
Dans son nouveau décor
Montmartre semble triste
Et les lilas sont morts

La bohème, la bohème
On était jeunes, on était fous
La bohème, la bohème
Ça ne veut plus rien dire du tout

Источник

БОГЕМА
(Шарль Азнавур)

Про то время рассказ,
Что далёко от вас,
Тех, кому сейчас двадцать.
Тот Монмартр близок мне:
Цвет сирени в окне,
И могло показаться
Скудным наше жильё.
Нашли счастье своё
Мы в той комнатке скромной.
Часто я голодал
И тебя обнажённой
Тогда рисовал.

Богема – жизнь, богема – сон.
Счастье тех дней со мной всегда.
Наша весна, о, богема!
Хоть жили впроголодь тогда.

А в кафе за углом,
В кругу нищем своём
Мы о славе мечтали.
Иногда были дни:
За картины свои
Мы обед получали,
И компанией всей
У печурки моей
Допоздна пировали.
Смех звучал в полутьме,
И стихи мы читали,
Забыв о зиме.

Богема – жизнь, богема – сон.
Ловил я каждый взгляд твой и вздох.
Наша весна, о, богема,
Где каждый – гений, каждый – бог!

Помню, ночи не спал,
У мольберта стоял,
К совершенству стремился.
Светотени игра,
Изгиб плавный бедра.
И лишь утром садился
С чашкой кофе без сил,
Но как счастлив я был,
То смеясь, то грустя.
Всё же стоило жить,
Эту жизнь, как тебя,
Безоглядно любить!

Богема – жизнь, богема – сон.
И было нам по двадцать лет.
Наша весна, о, богема!
Счастливый времени билет!

В тех местах я опять,
Но Монмартр не узнать:
Всё вокруг изменилось,
Ничего уже нет
Из моих юных лет.
Там убого ютилась
Мастерская тогда.
От неё ни следа,
И никто уж не ждёт.
Грустный, пасмурный день
Над Монмартром плывёт,
И завяла сирень.

Богема – жизнь, богема – сон.
Безумной молодость была.
Наша весна, о, богема!
Она прошла, увы, прошла!

LA MAMMA
(Charles Aznavour)

Ils sont venus
Ils sont tous là
Dès qu'ils ont entendu ce cri
Elle va mourir, la Mamma
Ils sont venus
Ils sont tous là
Même ceux du sud de l'Italie
Y a même Giorgio, le fils maudit
Avec des présents plein les bras
Tous les enfants jouent en silence
Autour du lit ou sur le carreau
Mais leurs jeux n'ont pas d'importance
C'est un peu leurs derniers cadeaux
À la Mamma

On la réchauffe de baisers
On lui remonte ses oreillers
Elle va mourir, la Mamma
Sainte Marie pleine de grâces
Dont la statue est sur la place
Bien sûr vous lui tendez les bras
En lui chantant Ave Maria
Ave Maria
Y a tant d'amour, de souvenirs
Autour de toi, toi la Mamma
Y a tant de larmes et de sourires
À travers toi, toi la Mamma

Et tous les hommes ont eu si chaud
Sur les chemins de grand soleil
Elle va mourir, la Mamma
Qu'ils boivent frais le vin nouveau
Le bon vin de la bonne treille
Tandis que s'entassent pêle-mêle
Sur les bancs, foulards et chapeaux
C'est drôle on ne se sent pas triste
Près du grand lit et de l'affection
Y a même un oncle guitariste
Qui joue en faisant attention
À la Mamma

Et les femmes se souvenant
Des chansons tristes des veillées
Elle va mourir, la Mamma
Tout doucement, les yeux fermés
Chantent comme on berce un enfant
Après une bonne journée
Pour qu'il sourie en s'endormant
Ave Maria
Y a tant d'amour, de souvenirs
Autour de toi, toi la Mamma
Y a tant de larmes et de sourires
À travers toi, toi la Mamma
Que jamais, jamais, jamais
Tu ne nous quitteras...

Источник

МАМА
(Шарль Азнавур)

Они все здесь,
Они пришли,
Все отозвались, как один,
Ведь умирает мама.
Они все здесь,
Они пришли:
Родные с юга Апеннин,
И даже Джорджо, блудный сын,
Подарки маме принесли.
Играет молча детвора
Вокруг кровати среди нас,
И внуков тихая игра
Пускай согреет в этот час
Маму.

Её спешат поцеловать,
Слегка подушки приподнять,
Ведь умирает мама.
Где площадь, статуя видна
Марии Девы, и она
Вся благодатию полна.
Ей воспоём: Аве, Мария!
Аве, Мария!
В воспоминаньях вновь и вновь
Пред нами жизнь твоя, мама.
Улыбки, слёзы и любовь
Всё это для тебя, мама.
Мужчины с пламенем в крови
Прошли за солнцем долгий путь,
Ведь умирает мама.
Пьют свежее вино они,
Присев в беседке отдохнуть,
Платки и шляпы как-нибудь
Пристроив на краю скамьи.
Здесь светлая печаль молчит
И горе сердце не гнетёт,
Лишь струнный перебор звучит,
И тихо гитарист поёт
Маме.
И песнею ночной летят
Уставших женщин голоса,
Ведь умирает мама.
Негромко и закрыв глаза,
Словно баюкают дитя,
То, что плывёт в объятья сна
С улыбкой на исходе дня.
Аве, Мария!
В воспоминаньях вновь и вновь
Пред нами жизнь твоя, мама.
Улыбки, слёзы и любовь
Всё это для тебя, мама.
И не покинешь ты
Нас никогда!

ICH WOLLTE WIE ORPHEUS SINGEN
(Reinhard Mey)

Ich wollte wie Orpheus singen,
Dem es einst gelang
Felsen selbst zum Weinen zu bringen
Durch Seinen Gesang.

Wilde Tiere scharten sich
Friedlich um ihn her.
Wenn er über die Saiten strich,
Schwieg der Wind und das Meer.

Meine Lieder, die klingen nach Wein
Und meine Stimme nach Rauch.
Mag mein Name nicht Orpheus sein,
Mein Name, gefällt mir auch.

Meine Lyra trag' ich hin,
Bring' sie ins Pfandleihhaus.
Wenn ich wieder bei Kasse bin,
Lös' ich sie wieder aus.

Meine Lieder sing' ich Dir
Von Liebe und Ewigkeit,
Und zum Dank teilst Du mit mir
Meine Mittelmäßigkeit.

Kein Fels ist zu mir gekommen
Mich zu hören, kein Meer.
Aber ich hab' Dich gewonnen.
Und was will ich noch mehr?

Источник

Я ХОТЕЛ ПЕТЬ, КАК ОРФЕЙ
(Райнхард Май)

Я хотел петь, как Орфей,
Тот, кому удалось
Даже скалы песней своей
Довести до слёз.

Звери с миром шли всегда
На той песни звон.
Струн касался он.

Голос мой, как в табачном дыме,
Песни, словно вино.
И, пусть не Орфей моё имя,
Мне по нраву оно.

Свою лиру опять, друзья,
Я в ломбард отнесу.
Когда буду при деньгах я,
Вновь её я спасу.

О любви, вечной и простой,
Тебе я песни пою,
А в ответ делишь ты со мной
Заурядность мою.

Безразлична песня моя
И камню, и волне,
Но зато я обрёл тебя.
Что ещё нужно мне?!

Да перакладаў Веры Бурлак