Дзьмухавец

Культ облаков в древней и современной Норвегии
(заметки любителя)

Норвежцы до сих пор искренне считают облака живыми существами, наделенными волей, характером и фантазией. Когда же их начинаешь убеждать в обратном, они мило улыбаются и спрашивают: «А где вы видели, чтобы облака двигались по небу в разных направлениях?» И действительно, норвежские облака ведут себя вопреки законам физики. Они ходят по небу, как хотят. Одни, например, с севера на юг, другие в это же время с юга на север, третьи по какой-то своей замысловатой траектории. Некоторые пикируют к земле, валяются на холмах и лужайках, плавают по улицам, подглядывают в окна, отдыхают на балконах и крышах. Бывает, резко взмывают вверх и устраивают на небе чехарду. В основном же облака ведут себя обычным образом, то есть знают меру, о чем говорится в «Старшей Эдде»:

                Облаки знают,
                что срок наступил
                покинуть им пастбища;
                а кто неумен,
                меры не знает,
                тому грозит Хель.

Хель – по-нашему преисподняя, которую облака, видимо, очень боятся.

Рассказывают, что когда всемогущий бог сотворил небо, землю, норвежский берег, украшенный фьордами, облака и ветер, то коварный Локи, которого хоть и причисляют к асам, но называют позорищем богов и людей, успел шлепнуть некоторые облака ладонью и тем самым наделить индивидуальностью.

Древние норвежцы размышляли и дивились тому, что облака, имея во многом одно естество, все же столь по-разному себя ведут. Одни вполне нормально, как в соседних странах, другие же – необычно. И чтобы рассказать обо всем этом и сохранить в памяти, они дали облакам имена, прозвища и определения. К сожалению, ни «Старшая», ни «Младшая Эдда» не упоминают имен облаков, хотя тщательнейшим образом перечисляет имена карликов, созданных богами из Бримира крови и кости Блаина. Но в устной традиции, особенно в метеорологических приметах и поверьях, названия облаков присутствуют. Думаю, что далеко не все, но и этого достаточно, чтобы свидетельствовать в пользу древности культа облаков у предков норвежцев.

Мне удалось систематизировать разрозненные сведения о некоторых видах облаков, сохранившиеся в устной традиции и письменных памятниках, и надеюсь, что следы их культа отыщутся у всех скандинавов. Итак, перечисляю.

Яростные (De rasende). Это исключительно тучи морской бури. Так говорил о них скальд Браги Старый:

                Бегом яростных
                вспенено было море.
                Восемь огней горели
                на телах яростных,
                когда они грозно влекли
                грозного змея глубин.
                Ёрмунганд имя его.

Большую тучу называют Херран или Херьян, что значит «вождь войска». Одинокая черная туча, которая появляется внезапно и быстро несется по небу, взрывая строй кучевых облаков, носит имя Хникар и Хникуд – «сеятель раздора», что очень близко к характеристикам Локи – «сеятель лжи», «зачинщик распрей между нами».

В «Прорицании Вёльвы» Яростные присутствуют имплицитно – в связи с ужасной картиной конца света. Настанет век мечей и секир, великого блуда, распрей между родичами, и придет, как сказано в «Старшей Эдде», век волков. Бушующее пламя уничтожит весь мир. Когда же он возродится, вздымется снова из моря земля, заколосятся хлеба без посева, зло станет благом, тогда возродятся из пепла славные боги асы, сойдутся на Идавёлль-поле, чтобы побеседовать о могучем поясе мира.

Степенные, надежные (De trygge). Самые лучшие творения бога. Дружа с ветрами, они исполнены чувства долга, носят влагу и прохладу туда, куда нужно, абсолютно не подвержены переменам и модным влияниям, терпеть не могут грохота грома и молний. Степенные обитают в месте, что зовется Гимле – «защита от огня». Тьодольв из Хвина так сказал о нем:

                В этом жилище
                есть входы и выходы,
                недругов нет в нем.
                Тор в нем не властен
                и все его прихвостни,
                взятые вместе.
                В том числе Хрид (букв. «буря»).

Столь непочтительное отношение к Тору находит объяснение только в норвежском культе облаков, национальной черте, отличающей их от других скандинавских и германских племен, поклонявшихся громовнику Тору.

Пылающие (De glødende). За давностью времен многое забылось, и некоторые считают, что так называлось северное сияние. Другие же говорят, что это тучи Тора, из которых бьют молнии, третьи настаивают на зарницах. Очень неясно выразился о них в «Кратком прорицании вёльвы» великан Вафтруднир:

                Откуда меж ними
                Пылающие?
                Брызги горячие
                облаком стали.
                Огненный меч
                в крепких руках.
                Время последнее будет –
                мир весь сожгут.
                Солнце блестит
                на мечах у богов.

Впрочем, какой спрос с великана, далее объясняющего, отчего его род так жесток?

Ленивые (De dovne). Это пухлые тяжелые лежебоки. Их в любую погоду можно видеть на горах и холмах, откуда облака не в силах сдуть самый сильный ветер. Норвежцы относятся к ним снисходительно, считая украшением пейзажа. Кроме того, они ценят Ленивых за их роль в мироздании. Когда возникли инеистые великаны и древнейший из них Имир, из плоти которого впоследствии сделали землю, из крови – море и воды, из костей – горы, из зубов и осколков костей – валуны и камни, то его кормила корова по имени Аудумла. Сама же корова лизала соленые камни, покрытые инеем, и заедала, как сахарной ватой, Ленивыми облаками. Поэтому их еще называют Ленивыми коровами. Насчет облаков есть мифологическая загадка: «Что это за корова, которая кормила другую корову?» Ее задавал встречным инеистый великан Бергельмир (букв. «ревущий как медведь) и всех, отвечавших неправильно, убивал. Когда же на нее дала ответ дряхлая странница (а это был переодетый Локи), то Бергельмир бросился в Мировую Бездну, которая теперь ревет его голосом.

Темные (De mørke). С ними все просто. В «Видении Гюльви» из «Младшей Эдды» говорится, что сыновья Бора взяли мозг Имира, бросили в воздух и таким образом сделали облака. Вот как об этом сказано в речах Гримнира (по «Старшей Эдде»):

Из век его Мидгард
людям был создан
богами благими;
из мозга его
созданы были
темные тучи.

Темные считаются интеллектуалами и гонителями дураков. Существует поверье: если долго смотреть на Темных – поумнеешь. У современной норвежской молодежи до сих пор популярен праздник осеннего любования Темными – Мундильфари (букв. «движущийся в определенные сроки»), во время которого школьники «задом наперед» читают слова, филологи – стихи, юристы – законы, пожарники – правила пожарной безопасности, провизоры и повара – рецепты. Победителей ждет традиционная награда – книги норвежских философов.

Светлые (De lyse). Как ни странно, бабушка светлых облаков – дочь великана Нерви, по имени Ночь, черная и сумрачная от рождения. От последнего своего мужа, Деллинга из рода асов, она родила светлого и преркасного сына по имени День. У него было три жены из солнечого рода – сестры Ясная заря, Денница и Вечорка. От брака с Денницей появились Светлые облака. Так об этом спел скальд Стэбьёрн:

Сияла Денница
в светлеющем небе
и там породила
летящих высоко –
семьсот тысяч братьев
и столько ж сестер.

Светлые облака очень добрые. Их любят люди и боги, ётуны и карлики. Они часто навещают тетушек, не забывают и про бабушку Ночь. Вот почему даже в темном небе мы видим светлые облака. Когда бабушка угощает их чаем, они стоят на месте. Когда она мчится на колеснице и правит конем Инеистая Грива, пена с удил которого каждое утро орошает землю, внуки дружно несутся рядом, радуя мрачную бабушку молодым задором и весельем.

Судьбоносные (De skjebnebringende). Их еще называют Пожирающими. Судьбоносные облака абсолютно невидимые. Свое имя они получили за то, что приносили на себе ко всякому младенцу, родившемуся на свет, трех норн, дев судьбы, – Урд («судьба»), Верданди («становление») и Скульд («долг»). Те живут в прекрасном чертоге у источника под мировым деревом – ясенем Иггдрасиль. Судьбу человека они чертят руническими знаками на Судьбоносных облаках, а те всю жизнь невидимо сопровождают человека. Прогневавшись, облака могут покинуть его, и тогда человек впадает в депрессию, черную меланхолию, сходит с ума. Отсюда широко распространенные в фольклоре песни о скрывшейся судьбе, поисках доли. Раньше они входили в магический обряд возвращения доли и состояли из восклицаний-обращений, слезных просьб и заклинаний.

Говорят, что очень часто исполненный должным образом обряд помогал, особенно если он сопровождался угодным Судьбоносным облакам жертвоприношением. Смилостившись, те возвращались, и человек выздоравливал. Но иногда все было напрасно.

Когда в конце обозначенного норнами пути человек умирал, его личные облака, числом три, выворачивались наизнанку. При этом все письмена как бы пожирались, исчезали внутри, отсюда и второе имя облаков – пожирающие. Сами же они, очистившись, летели к девам норнам, и те снова могли начертать на них знаки чьей-то судьбы.

Тайна норн была ведома богине Фрейе, которая ездит на двух кошках, впряженных в колесницу. Эта тайна настолько жгла ей губы, что однажды Фрейя не выдержала и поделилась с кошками:

Добрые норны
из славного рода
доброй судьбой наделяют.
Коль человеку
выпало лихо –
злые судили норны.

Доброй богине достается половина убитых на поле брани (другая половина – Одину). Она забирает их в свои владения на небе, которые зовутся Фолькванг (букв. «вмещающий много сидений»).

Личные Судьбоносные облака – давний объект семейного культа. В народном календаре им посвящены девять дней в году.

Любопытные (De nysgjerrige). По причине своей настырности они издавна известны норвежцам. У Любопытных облаков неуемная страсть к подглядыванию и подслушиванию. Они зависают у окон, дверей, любых щелей и жадно впитывают все звуки, запахи, картинки. Прогнать их обычным способом (веником, метлой, палкой, ружьем) абсолютно невозможно.

Рассказывают, что уже в наше время одна женщина, отчаявшись, воспользовалась пылесосом. Облако исчезло в его чреве, но потом, грязноватое и помятое, материализовалось в доме, неожиданно появляясь в самых разных местах, паря над кухонной плитой, спальным ложем хозяев, просачиваясь в душ. Бабушка падала в обморок, дети ревели, папе и маме было не до личной жизни. Истерика накрыла такая, что впору всю семью отправлять в скорбный дом. Пришлось прибегнуть к радикальному методу – заказать укротителя облаков (очень почетная и востребованная в Норвегии профессия), а самим на старой яхте отправиться в большой скандинавский круиз.

С древних пор у норвежцев бытуют поучительные пословицы об облаках и правилах отношения с ними:

Не трогай лиха, пока лихо висит тихо.
Бойся не темных, а любопытных.
Любопытный меры не знает.
Только и горе любопытному, что нос длинный.
Облачная ласка на дохлом мерине едет.
От такого облака не поможет драпака.

Есть и загадки:
Дымом не выкуришь, водою не выживешь, за руки-ноги не выбросишь. Что такое?
Под окном пляшет, а семья в углу плачет.
Ни в городе порука, ни в дороге товарищ, ни в деревне сосед, ни в доме брат.
Отгадка одна: Любопытное облако.

Нахальные (De frekke). Вот эти-то уже точно отродья Локи. Они хороши собою, очень переменчивы и превосходят все облака тою мудростью, что зовется коварством. Как и Локи, они хитры на всякие уловки и получают истинное удовольствие от своей изворотливости. От Нахальных нет больших бед, но неприятностей в избытке. Шесть сутей соединены в них: улыбка ехидны, терпение покойника, шум кошачьих шагов, проворство змеи, чувствительность бревна, дыхание болота. Морали у них не больше, чем у сенокосилки, а проделок не меньше, чем песка в море. Вино – вот им и еда, и питье. Среди облаков есть злые шуты и лукавые проказники.

Россказней и анекдотов про Нахальных тьма. Вот один из них. Выходит рано утром хозяин в столовую – и что же видит? Сидит за его столом на его стуле в его же халате какой-то господин, курит его трубку, попивает его вино и читает его газету! Хозяин, конечно, возмутился, что это, дескать, такое, как вы смеeте, кто позволил и т.д. и т. п. А господин, как ни в чем не бывало, сидит себе и с явным удовольствием слушает филиппики хозяина. Когда же тот выдохся и охрип, то пришелец вроде бы даже расстроился, поскучнел, а потом подхватил вино, бокал и – прощай, халат и трубка! – выплыл в окно. Правда, газета осталась. А хозяину пришлось покупать новый халат.

Таких случаев было великое множество. Отсюда и закралась в голову норвежцев крамольная мысль: а не состоят ли эти прохвосты на винном довольствии у текстильщиков, владельцев швейных фабрик и магазинов? И уверились: состоят. Иначе зачем умыкать халаты? И не только их. Если среди ночи раздается дикий женский визг, все знают: опять в кровать к даме вместо загулявшего мужа забралось облако в пижаме. Конечно, потом и пижаму поминай как звали. Вот и не верь после этого байкам о сговоре с текстильщиками.

А однажды вообще вышел конфуз, когда девицу чуть не обвенчали с Нахальным облаком, принявшим облик ее суженого. У настоящего жениха в весенней грязи перевернулась свадебная повозка. Пока то да сё, пока поднимали да добирались, времени прошло много. Когда же грязные жених со свитой наконец ввалились в божий храм, то обнаружили там невесту перед алтарем в компании с Нахальным облаком – копией жениха. А святой отец уже и рот открыл, чтобы поставить точку в таинстве. Жених закричал «Нет!», невеста хлоп в обморок, гости – «Ах!», родители онемели, а паршивец хоть бы хны – ехидно улыбнулся и, страшно довольный собой (день удался!), ракетой сиганул в дверь. «Слава Тебе, Господи!» – опомнился святой отец, опять начал венчание и теперь уже с честью довел его до конца.

Домашние (De hjemmekjære). Другие их имена – Ленточные, Сид, что значит «медленный», Лит, что значит «цветной», Тёкк, что значит «благородность». Как сказано:

                Норге – их дом,
                далёкий от солнца.
                Коль отлучиться
                надо по делу
                на юг или север,
                хвост здесь покинут,
                к утру чтоб вернутся.

А все потому, что эти облака, как говорят, сыновья норвежских скал и вечернего заката. Особенно они красивы на закате, когда цветными лентами опоясывают западный горизонт. Домашние никогда не покидают Норвегию. Если же долг призывает их за пределы страны, они, по уверению норвежцев, привязывают себя ленточкой к колышку, а сами медленно растягиваются через все небо до нужного места. За ночь они выполняют поручение родителей, а утром мгновенным броском возвращаются в исходную точку, где был привязан «хвост», и днем не отличаются по цвету от других облаков.

Облака-патриоты – природный символ любви норвежцев к своей стране. Немудрено, что они считают красивыми картины художников, на чьих полотнах присутствует цветовая гамма облаков, известных также под кеннингами «прекрасноволосые», «шатер заката», «чертог скал», «небесный блеск», «хранители радуги», «дорога асов», «сокровище сердца». А еще их называют «мельницей счастья», потому что своими «лентами» они касаются материнских скал и при этом поют:

                Намелем норвежцам
                богатства немало,
                сокровищ намелем
                на жернове счастья;
                в довольстве сидеть им,
                спать на пуху,
                просыпаться счастливыми;
                славно мы мелем!

Норвежцы твердо убеждены, что своим теперешним благосостоянием они целиком и полностью обязаны цветным закатным ленточным облакам. И попробуйте разубедить их в этом, если страна действительно процветает!

Игривые (De lekne). Это маленькие кудрявенькие шаловливые облачка, которые резвятся высоко в небе, как дети. Каково бы ни было направление ветра, они ловко, как парусники, лавируют, прыгают, скачут, кружатся день за днями, умиляя норвежцев. А также наполняя их сердца гордостью, потому что нигде, никогда, ни в одной стране не увидишь ничего подобного. Любят же беззаботных Игривых совсем за другое. Говорят, что накануне Дня Всех Детей облачка опускаются на погосты. Там они всю ночь скорбят об умерших детях и так горько плачут, что наутро земля сплошь мокрая, а с деревьев стекают капли – их слезы.

В глубине души норвежцы верят, что маленькие облачка – души детей, не доживших и не доигравшихся на земле. Они находят в этой мысли утешение и часто с грустной улыбкой смотрят в небо, где пляшут маленькие Игривые облачка.

И последнее, о чем я могу рассказать, – это о празднике облаков. Я не знаю явления более впечатляющего и загадочного, чем это. Во-первых, оно абсолютно непредсказумо. Где и когда оно произойдет, не скажет никто. Во-вторых, его можно наблюдать, но нельзя заснять: на пленках и фото ровным счетом ничего не остается, кроме обыкновенного неба. В-третьих, ни в газетах, ни в интернете вы не найдете никаких сведений о празднике облаков. Очевидцам хорошо известно: им все равно никто не поверит, а прослыть лжецом – удовольствие сомнительное. Если же продолжать упрямо настаивать на своем, то последствия и вовсе могут быть самые неприятные – увы, были исторические прецеденты. В XIX веке три норвежские газеты напечатали небольшие заметки восторженного характера о необыкновенном небесном явлении. В итоге одного журналиста высмеяли так, что он запил горькую, а потом пропал без вести, второго обвинили в пьянстве и отправили на лечение, где он вскоре тихо скончался, а третьего сразу упекли в известный дом, откуда он не вышел. Те три номера, к сожалению, не сохранились, однако о печальной судьбе журналистов и о заметках, с которых все началось, рассказывают до сих пор. Похожая участь постигла уже в XX веке нескольких смельчаков из иностранных СМИ.

Ученые не гоняются за сенсациями. Не гонюсь и я, видевший праздник облаков летом 2010 года в маленьком городке К., недалеко от Осло. Хочу обратить внимание на одну важную, на мой взгляд, деталь: время праздника странным образом совпало с пиком адской жары в Европе. Здесь же, в Норвегии, небо три дня подряд набухало облаками и тучами, будто они и в самом деле собирались сюда со всей Европы на свой праздник.

Было тем не менее тепло. Мы с моим норвежским другом-культурологом сидели на балконе, любовались мрачным небом, пили чай и беседовали. Мы ожидали, что вот-вот пойдет дождь, но тяжелые облака вместо этого вдруг раздвинулись в стороны, и в просвете в чистом небе заплясали Игривые. Они кружились и составляли замысловатые узоры, причем так быстро, что глаз едва успевал за ними следить. Когда же они притихли, то чуть повыше нашего пятиэтажного дома по лощине с севера на юг, выделывая в воздухе сложные фигуры, понеслись облака, которых я отнес к классу Нахальных, настолько они были красивы и переменчивы. Не успели мы опомниться, как на западе начали цвето-световое представление Ленточные облака. Они медленно переливались, полыхали и опадали, чтобы снова закружиться в огненной пляске. Можете не сомневаться, мы с другом снимали все на наши мобильные телефоны. Внезапно небо опять потемнело, и в этой странной движущейся темноте двумя шеренгами промчались Светлые серебристые облака. Когда и они скрылись за окрестными скалами, в темном небе вспыхнули тысячи светлых кругов размером с большое яблоко, из которых хлынули яркие струи света. Несколько секунд лучи неподвижно упирались в землю, а потом вдруг пустились в неистовый пляс. Это продолжалось довольно долго, после чего небесные прожекторы погасли так же неожиданно, как и появились, и все стихло.

Некоторое время мы сидели молча. Не было никакого сомнения в том, что нам посчастливилось увидеть легендарный праздник облаков. Тем не менее в научной среде существование феномена отрицается начисто. При этом одни ученые объясняют рассказы очевидцев, вроде нас с другом, коллективным психозом, другие же считают источником временного помрачения сознания влияние геопатогенных зон, расположенных в низинах (а дом моего друга как раз построен в низине). Как вы понимаете, наши телефоны тоже ничего не запечатлели. И вот еще что интересно: на следующий день соседи слева горячо обсуждали вчерашнее, в то время как соседи снизу недоуменно пожимали плечами.

Вы спросите, почему я обратился в Dzmuhavec? Не скрою, мне понравился формат вашего альманаха. Есть и другая причина, почему я решил, что мои заметки заинтригуют белорусских студентов. Коллега Паульсен из Бергена, имеющий тесные связи с белорусскими учеными, сообщил мне о странном совпадении между песенкой об облаках – белогривых лошадках из мультипликационного фильма советских времен и случайно им обнаруженным и переведенным отрывком из неизвестного произведения, возможно, памятника эддических времен. Отрывок этот был записан на обрывке листа, вложенном в другую рукопись, и звучал примерно так:

                Вы, белогривые,
                славьтесь, как кони
                асов великих,
                исполненных силы.
                Мчитесь вы мимо
                яблок Идун
                красных плодов великого Сурта,
                темных яблок ночи,
                в вас песни волшбы
                и руны целящие,
                заклятия блаже
                и радости руны.
                Куда без оглядки
                и отдыха мчитесь?
                Трижды помечены
                именем Господа,
                дважды помечены
                Тором могучим
                и именем Одина –
                бога богов,
                также однажды –
                именем Локи,
                безумного аса.
                Возьмите…

Далее руны обрываются.

Мы предполагаем, что когда-то давно кто-то из континентальных поэтов сделал перевод этого отрывка, а может и всего произведения, наверняка добавив в него свои образы. Как оно попало в Восточную Европу – вот вопрос, достойный ума Ф. Буслаева, написавшего в XIX веке свои удивительные по полету раскрепощенной мысли «Перехожие повести и рассказы».

Кто возьмется ответить на него, студенты XXI столетия? Желаю успеха смелым и дерзким.

Рико Маолеш,,
д-р культантропологии, фольклорист-любитель.

1. Рико Маолеш. Культ облаков в древней и современной Норвегии.
2. Олеша Ковалев. Ванька Златапоп. Псковская легенда.
3. Жанна Клімянок, Мікалай Краскоўскі. Хоку.