Из семейного архива
Антон Карпиевич
Что могу сказать о себе? Филфаковец, люблю читать книги и узнавать разные интересные вещи, которые потом можно использовать. Также нравится находить неожиданные связи между явлениями и проводить параллели между, казалось бы, абсолютно разными вещами.
НЕВИДИМАЯ РЕКА
Впервые про реку Слободку я услышал года в четыре, когда моя бабушка рассказывала о своей молодости и упомянула, как она вместе с подругами ходила стирать бельё на речку. Бабушка говорила, что теперь, когда есть стиральные машины, все просто: берешь, закидываешь грязные вещи, а дальше всё выполняет техника. А вот в её-то годы всё делали вручную, стиральных порошков не было, пользовались лишь хозяйственным мылом и какой-то не понятной мне «таркой». Дальше я слушал бабушкины причитания по ушедшей молодости. Сейчас я только усмехаюсь, когда слышу такого рода жалобы и спрашиваю, что ж тогда мы с удовольствием пользуемся холодильником и микроволновой печью.
Главное, что я запомнил из бабушкиных рассказов – была какая-то непонятная река, очень важная для старых людей. Обнаружить речку Слободку на карте мне не удалось, даже собственную деревню нашёл с трудом при помощи Google Maps. Я не знаю точно, какого размера была река, можно ли было перейти её вброд. Но я хорошо запомнил, что на праздники вся деревня приходила на берег реки, мужики играли на баяне, женщины заводили песни, на особенные праздники разжигали костёр и водили хоровод. Это очень древние, как нам говорили в школе, «языческие верования», на которые опирались празднования, проходившие на берегу реки как центре деревенской жизни. По сути, река была главной артерией деревни, люди стекались к ней и в будни, и в праздники. Вода была символом «жизни».
Мне кажется очень странным то, что я никогда не видел этой реки. Правда, её как будто не существует. Не осталось ни высохшего русла, ни каких-либо канав или рытвин. Будто по ландшафту в последние пятьдесят лет кто-то провёл ластиком. Бабушка предполагает, что это из-за развития сельского хозяйства: нужны были новые поля, поэтому речку, скорее всего, осушили. Она думает, что единственное, что осталось от речки, это болото. Хотя и болотом-то это трудно назвать – огромное поле, периодически чем-то засеваемое. Хорошо помню, что там раньше даже клюква росла, которую мне приносили родители.
Неужели речку так легко можно уничтожить? Меньше века назад она была центром оживлённой деревни, а теперь осталась лишь в памяти людей. Сложно найти письменные свидетельства и документы, где она упоминалась бы: в архивы так просто не попасть, да и не понятно, где и что именно там искать. В пресловутой книге «Памяць» не встречается упоминаний о реке Слободке. К сожалению, из нашего края не вышло какого-либо великого писателя вроде Марка Твена или Якуба Коласа, который мог бы воспеть маленькую, но важную речушку.
Я задумался о существовании этой невидимой реки ещё лет в десять, когда проводил лето в школьном лагере. Там мы часто ходили в дневные походы на природу: в лес, на стадион, на речку. Кажется: какую речку, здесь же в деревне ничего нету? Это мне казалось странным. Мы можем ходить к речке в соседнюю деревню, даже в ещё одну, и там почему-то эти речки есть! Там купаются, рыбачат местные, молодёжь приходит летом подышать прохладным воздухом от реки. А недавно я заметил ещё одну странность: в последнее время деревни, в которых или рядом с которыми есть река, потихоньку вымирают; а моя родная – ширится. Думаю, причина не только в удобном центральном месторасположении моего уже агрогородка. Мне кажется, что раньше люди селились у реки, даже если она отдалена от центра, и как только река начинала иссякать, уменьшалось и количество жителей.
Реки действительно символ жизни. Однако с годами без должного ухода за ними, водоёмы начинают зарастать, а то и превращаться в мусорку для бытовых отходов. Это огромная проблема. Для многих берег реки или озера – лишь место для отдыха: позагорать, пожарить шашлык, поиграть в волейбол… Для культурного отдыха обустраивают пляжи, чистят водоёмы, но вместе с этим исчезает та самая первозданная жизнь, а вместе с ней и какая-то мифологическая составляющая, сакральный смысл. Многие предпочитают отдыхать в благоустроенных домиках на озёрах, а не на реках. Для меня озеро – это бескрайний простор, который трудно ощутить, водная гладь, с которой сложно себя ассоциировать. Мне нравится в маленьких речках то, что можно походить по дну и почувствовать землю под ногами.
Как же сделать невидимую реку видимой? Как сохранить её в памяти или хотя бы напомнить о её существовании? Может, это нужно только мне? В школе на уроках литературы мы читали стихи, в которых воспеваются реки: Днепр, Дон, Волга, Нёман. Поэты по-своему признавались в любви к этим великим рекам, и так они сохранили память о любимом месте. В школе на уроках иностранного языка нас учат запоминать названия рек Великобритании, Германии и др., и названия Темзы, Эльбы и Миссисипи отлетают от зубов учеников, потому что трудно их не запомнить, когда ассоциируешь их со страной изучаемого языка. Уильяма Шекспира называют лебедем Стратфорда на Эйвоне, хотя про Эйвон он ни разу не писал в своих трагедиях. Про Дон написаны аж четыре тома, которые пугают школьников своим объемом, но тем самым откладываются в голове как монументальное произведение о Реке.
Я вовсе не хочу писать 500 страниц о речке Слободке, которая безвозвратно исчезла. Её русло не станут заново прокапывать, как это было с искусственным водоёмом-сажелкой у нас в деревне. Символично, что и сажелка начинает пересыхать, теперь там купаются только гуси. А в деревне с каждым годом становится всё меньше жителей, школа уже несколько лет как закрыта. Оживляется деревня лишь по выходным и на праздники, когда к родителям приезжают дети и внуки. Я очень хочу, чтобы люди запомнили речку Слободку такой, какой я представлял её в детстве. Для меня она была чем-то мифическим, вроде Эльдорадо, о котором я тоже только слышал. В Беларуси вообще-то немало таких скрытых речек: каждый областной город стоит на реке, название которой часто выкрикивают футбольные фанаты на матче, болея за родную команду. «Город над Со-о-ожем!» – кричат гомельчане. И очень громко кричат, нужно отметить, ассоциируя себя с бурно текущей рекой. А столица нашей страны и вовсе стоит на невидимой реке – Немиге, некогда бурлившей в истории (1067 год помнят все).
Мне хочется верить, что когда-то появится большой роман о белорусской деревне ХХІ века, и возможно, на его страницах найдется место и для маленькой таинственной Слободки.
Вот моя Слободка:
