ОБ АВТОРЕ ПЕРВОГО СТИХОТВОРЕНИЯ О БГУ
Эссе

Удивительные порой случаются события и встречаются людские судьбы, к ним причастные. Казалось бы, какое нам сегодня дело до адмирала Колчака и колчаковцев, до тех далёких событий гражданской войны, разразившейся после Октябрьской революции 1917 года на необъятных просторах России, в Сибири, на Дальнем Востоке. В общем как пелось в одной широкопопулярной песне про «несокрушимую и непобедимую» Красную Рабоче-Крестьянскую Армию:

Разгромили атаманов,
Разогнали воевод
И на Тихом океане
Свой закончили поход.

Колчака «полюбили» современники после выхода в свет кинофильма «Адмирал» в главных ролях с Константином Хабенским и Елизаветой Боярской. Но мало кто знает, что, по легенде, влюблённый Лавр Колчак сочинил перед расстрелом песню о своей возлюбленной, и та песня стала народной, стала «хитом» на долгие-долгие годы. Её исполняли, нимало не задумываясь над тем, кто её автор и какая судьба его постигла. Песня та «Гори, гори моя звезда».

Гори, гори моя звезда
Звезда любви приветная!
Ты у меня одна заветная
Другой не будет никогда.

Удивительная точность выражения чувств. И даже если это не так, и допускаю, быть может, в настоящем всё не так было, в ночь, перед расстрелом, сочинить гениальные строки, которые переживут своего творца и остануться жить на века, всё равно это красивая история и, дай нам Бог, обратясь к любимой, выразить нечто похожее, хоть отдалённо напоминающее и тоску расставания, и радость сбывшегося счастья, и уверенность в лучезарной неугасающей славе той, к которой обращены твои чувства, биения сердца:

Твоих лучей небесной силою
Вся жизнь моя озарена.
Умру ли я — Ты над могилою
Гори, гори моя звезда!

Что может быть прекрасней великого чувства любви, озаряющего каждого из нас в нашей жизни, любви осеняющей своими крыльями, дающей силу и мощь, вселяющей надежду и уверенность.

Любовь, как принято, приходит в школьные годы, в университете, во время учёбы, на студенческой скамье. Как в этой искренней и душевной песне любовь озаряет нашу жизнь, наполняет её новым содержанием. Как та звезда. «Звезда надежды благодатная, Звезда любви волшебных дней, ты будешь вечно незакатная В душе тоскующей моей!» И неважно, кто сочинил подобные строки. Здесь есть чувство, объединяющее поколения, время, годы, жизнь, то чувство, которое не обойдёт ни одного человека. Как говорят в народе, на тихого Бог нанесёт, а быстрый сам наскочит. Влюбляемся все мы. И как поётся ещё в одной песне: «Если первокурсники влюбляются, дипломанты женятся уже».

Всякому времени свои песни.

Возможно, мы бы и не вспомнили здесь о личных чувствах, охватывающих великие личности в момент, когда приходит наибольшее озарение, в минуты радости и печали не говорили вовсе о «Вспышках на солнце», если бы интуитивно и сюжетно не связывались события и судьбы разных времён и разных поколений, подчеркнём ещё и ещё раз, людей разных воззрений, волею всё тех же судеб, разбросанных по разным сторонам баррикад.

Звёзды, утверждает наука, возникают тогда, когда в них накапливается «звёздное вещество», «звёздная» пыль, начинающая светиться. Свет далёкой звезды идёт к нам долгие-долгие годы.

Именно университеты наращивают то «звёздное вещество», которое помогает «светиться», «засиять» выпускнику на небосклоне науки, инноваций экономики, культуры, общественно полезного и созидательного творчества. Университеты формируют креативную личность. Выпускник БГУ в состоянии сделать не одну карьеру, а несколько — в науке, педагогике, творчестве, политике, спорте, культуре.

Так вот, каким-то необычайным образом «свела» история совсем другого настоящего номинанта, университетского автора, с теми отдалёнными событиями, что бушевали в начале ХХ века, с другими, яркими, лучезарными, звёздными часами человечества, ну пускай, не всего человечества, а одного большого-малого народа, который радовался, гордился, восхищался, был поражён гениальностью в своём представлении о грядущем светлом дне.

В 1922 году, в годовщину открытия Белорусского государственного университета сотрудник Института белорусской культуры (Инбелкульта) входящего тогда в состав БГУ и впоследствии ставшей основой для создания в 1929 году Академии наук Белорусской ССР, известный белорусский поэт Алесь Гурло написал стихотворение «Белорусскому университету». Переписал красивым каллиграфическим почерком (сказалась старая царская школа чистописания, каллиграфии, правописания), внизу поставил сакраментальную дату 28-Х-22г., подписал, отложил в сторону; позже тот листок, ей же Богу, мог и не сохраниться, ан, нет, сохранился, остался цел и невредим, да «выловили» его из анналов истории и запасников архивов (хвала архивистам!), нашли, обрадовались, сохранили и «живьём», как эти строки были написаны на листке, поместили в книгу «Беларускi Дзяржаўны унiверсiтэт. 1921–1941», да ещё в заглавную её часть, на первую страницу, подобно эпиграфу. Как помещают святое посвящение, и «засветилась» книга, состоящая из документов и серьёзных научных обобщений и размышлений, из писем и воспоминаний. И был отправлен «меседж» (говоря современным языком) из того далёкого времени, начала ХХ столетия, со времён создания первого университета на Беларуси, от поколения учёных и студентов первых лет учебы и работы БГУ к нашему сегодняшнему дню, поколению профессорско-преподавательского корпуса и нашему студенчеству ХХI века. Чтоб не распалась связь времён.

Стихотворение удивительное, чудное, необычное и покоряющее в своей простоте, незамысловатости, душевности, ранимости и гордости. Оно веет пафосом созидания. В нём возвышенность чувств, переполняющих человека, нет, не одного, многих, всех, тысяч и тысяч, а может и миллионов, которые чувствовали то же самое, что и он, поэт, но вот до конца не смогли всё выразить. А он обращался просто, незатейливо. «Яшчэ ты малады». Это ведь к университету. Как к ровеснику, иль как к младшему брату, сыну, другу-студенту, как к самому себе (ему шёл 30-й год, в 30-летнем возрасте Кондрат Крапива поступил учиться в БГУ), как к Великому Собору, Храму науки, понимая, что чем Храм и Собор старше, тем они красивее и ценнее. «I толькi гож адзiн Ў тваіх сцянах хвалюецца жыццё: Гартуе тут навукай пачуццё і горада дзіця і вёскі беднай сын». Последнее — существенное. Край, где доселе не было да и не могло быть подобного классического университета, был на длительное время лишён возможности готовить свои кадры для народного хозяйства. В искренних констатирующих строках «бьёт» пульс времени, угадывается эпоха, колорит и стихия народной поэзии начала ХХ столетия. И дальше — больше. С уточнением, как говорится «с видеорядом», с фотографической точностью поэт описывает «каму навукі шлях зачынен быў здаўна». Но, обратим внимание (это нам понадобится при исследовании в дальнейшем биографии поэта) здесь и дальше в стихотворении нет ни тени политизации, акцента на том, что вот вам дала новая власть (хотя и это предусматривается, должно ведь угадываться), но автор не берёт, как скажут сегодня, на «ура-патриотизм», на крик, на лозунговое восприятие. Ровно и спокойно, уравновешенным чувством и глубоко осознанным ощущением справедливости того, что свершилось он рассказывает о «науки колосьях», которые ведь в гербе СССР и гербе БССР, сравнивает учёбу с «загоном спелой ржи» («Цяпер красуецца навукі збажына»), высказывает восхищение тому, что университет и впредь будет «светить» наш народ, нести в «тёмный край» свет знаний. Университет поэт называет «святое ад святых». А дальше... Дальше голос творца как бы меняется, он светло и лучезарно обращается к новому времени, восхищённо восклицая: «Прайдут гады», а они ведь уже во многом прошли. Сколько? 85? Больше 90? 800 лет? Как у Кембриджа нынче? С восхищением и благодарностью автор уверенно говорит, что за долгие годы из стен университета выйдут многие и многие поколения образованных и воспитанных высококлассных специалистов, выйдут, соединяя своё будущее с будущим родного края, «пад зыкi музыкi», «пад гусляў родных звон». Он уверен, что так оно и будет, как вышли великие люди «з сцен краёў суседніх нам». Неоценимая когорта выпускников БГУ. Поэт А. Гурло величественно и торжественно называет всех их: «Прарокі і тварцы навукі. Пачуцця». Заканчивается произведение величественным обращением к Университету, Здравицей в его честь: «Дык ты ж жыві, навукі вольны храм, Для лепшых дзён народнага жыцця!» Поистине эпохальное произведение, лишённое излишней пафосности, конъюнктурщины, славословия. В стихотворной лапидарной форме искренне и от души, тепло и сердечно поэт поздравил родной университет с первой годовщиной его деятельности и выразил уверенность, что БГУ ещё многие и многие годы будет славить Беларусь.

Заканчивается произведение величественным обращением к Университету, Здравицей в его честь: «Дык ты ж жыві, навукі вольны храм, Для лепшых дзён народнага жыцця!» Поистине эпохальное произведение, лишённое излишней пафосности, конъюктурщины, словословия. В стихотворной лапидарной форме искренне и от души, тепло и сердечно поэт поздравил родной университет с первой годовщиной его деятельности и выразил уверенность, что БГУ ещё многие и многие годы будет славить Беларусь.

А теперь к удивительной биографии поэта. Родился Алесь (Александр Кондратьевич) Гурло 31 января 1892 года в бедной крестьянской семье в местечке Копыль, что на Минщине. Копыльская земля, кстати, дала белорусскому красному письменству таких корифеев слова как Кузьма Чёрный, Н. Хведорович, С. Александрович.

Какой путь его ожидал? Известно. Занимался подёнщиной, работал чернорабочим на лесопилке. Образование? В 1908 году поступил рабочим на завод «Вулкан» в Питере. Затем армия. С 1913 года А. Гурло – матрос Балтийского флота. Сначала у него, простого матроса, на фуражке красовалась ленточка с названием крейсера, на котором служил –«Богатырь», затем уже после окончания школы матросов с 1915 года — унтер-офицером на миноносце с ярким и эпатажным названием «Забияка». И вдруг — революция! Матросы и здесь впереди. Как сын трудового народа А. Гурло активно участвует в Февральской и Октябрьской революциях. Так напишут во многих справочниках и литературных источниках. «Для молодой белорусской литературы, представителем которой был «нашанівец» Алесь Гурло, это было символично: обретшее уверенность «мужицкое» слово (лучше «сословие», замечание наше. — В.Н.) в матросском бушлате врывается в царский дворец, чтобы ударом флотского башмака распахнуть узорчатую дверь в светлое будущее. Но красная страница биографии не защитила поэта от репрессий, хотя и помогла сохранить поэтическое имя».

Самая яркая страница биографии поэта всегда подчёркивалась в советские годы. «Алесь Гурло — активный участник Штурма Зимнего дворца в Петрограде в октябре 1917 года во время революции». А следом... А следом то, о чём мы с такой грустью и тоской вспоминали в начале нашего эссе. С отрядом революционных матросов участвовал в подавлении эсеровского мятежа в Ярославле («Мятеж, когда он удаётся, он по-новому зовётся»). Являясь пулемётчиком Волксской революционной флотилии, «свинцовыми очередями защищал новую власть от несогласных». И вот он, момент истины. Соединение начала нашего разговора и его завершение. Как сказано в биографии поэта книге «Беларускія пісьменнікі» (1994) «прымаў узел» «у барацьбе з калчакаўцамі» (с.158).

Здесь об этом мы вспомнили не для того, чтобы «столкнуть» две великие фигуры, не ради того, чтобы «выжать слезу», или чтоб лишний раз убедиться, что жизнь сложная, что «судьба-злодейка» готовит множество «капканов», чтобы подчёркивать и разбираться в правоте или не правоте тех или иных, кто «приближал» или «отдалял» светлое будущее, в том числе открытие новых путей в жизнь, школ, ремесленных училищ, институтов, наконец университета.

Наверное, БГУ был бы открыт всё равно на Беларуси когда-нибудь. Но нам кажется, что поэт-матрос Алесь Гурло с Копыля своей яркой и самоотверженной революционной деятельностью приблизил и приближал основание «очага знаний» в родной Беларуси. Без Октябрьской революции открытие БГУ в Минске могло и вовсе не состояться.

«Неисповедимы пути твои, Господи...» Равно как и человеческие. А ведь они могли бы встретиться и противостоять друг другу, два поэта, два творца, два истинных патриота своей родной страны. Будучи раненым в одном из самых ожесточённых боёв на Волге, А. Гурло потерял физическую трудоспособность, в 1921 году, в том же году, что и Я.Колас из Курска, где он находился на долечивании после Румынского фронта, вернулся Алесь Гурло в Минск. Стал активным участником литературного движения, являлся членом литературных объединений «Молодняк», «Полымя», «Пробліск», которые как грибы после дождя, одно за другим создавались в Беларуси. Столица бурлила, кипела творческая, научная, литературная жизнь развивались с особой скоростью.

Раннее стихотворение поэт напечатал в 1907 г. ещё в газете «Наша ніва», которая считалась народной крестьянской трибуной. Потом выходят сборники его стихов «Барвёнак» (1924), «Спатканні» (1925), «Сузор'і» (1926), «Зарнасць» (1927), «Межы» (1929). Последние годы Алесь Гурло работал научным сотрудником в Институте языка Академии наук БССР в Минске. В 1930 году поэт и научный сотрудник Алесь Гурло был репрессирован. Сослан на 5 лет на поселение в Самару, по невероятному совпадению, в те же самые места на Волгу, где когда-то воевал и где-то «положил» за революцию собственное здоровье. Вернулся в Минск. Но литература слишком для многих была «горячим цехом», где терялись не только здоровье, но и жизнь. Полностью реабилитирован в январе 1957 года. Ему восстановлен писательский стаж с 1934 года. Вышли ещё из печати книги «Выбраныя творы» (1950), «Вершы» (1953), «Вершы» (1972).

Когда-то давным-давно, ещё в 1972 году писатель создал семейно-бытовую драму «Любовь всё побеждает». Ирония судьбы, или злой рок? Любовь жила в сердце поэта, пусть даже израненном в боях и сражениях с врагами революции и с врагами прогресса. Эта любовь победила. И эта любовь отразилась в первом стихотворении, посвящённом Белорусскому государственному университету.